Лелея логос, нож держу за пазухой
для тех, кто за разумом прячет свои казусы.
Бред шовинистического эпоса маразма
тех, кто за разумом прячет свои казусы.

Агамемнон, батенька, господень гроб
православного царя третьего Рима лег у врат Иуды.
И наши вашим, так сказать, закинув палку в рот,
сметут всё то, что неугодно Бруту.

Зорька алая плывёт...

Ватагой время обвалилось за резон всех тех,
кто ни разу не взял руки пастыря.
Лет в крови омытых недостаточно, ведь горсти бед
на нас разом свалились, - tabula rasa.

Вперясь в оконце я молил о чудотворной силе,
но сил божественных не хватит на мою Россию.
И вихрь сил былинных всё снесёт, ведь нам присуще,
как поле боя видеть мир сил света и гнетущих.

Ночка темная идёт...

Нет ни любви, ни тоски, ни жалости -
лишь смирительное манто на твоих плечах.
Глубокие раны, душевные впалости,
пустота в бездонных очах.

Лунный свет обнажится волною,
падший ангел отворит эту дверцу,
опьяненный одной лишь тобою,
разорвет твое грязное сердце.

За минувшими днями - закат.
Отражения в новом обличии.
На столе одинокий мускат
напоминает о твоём безразличии.

Утопаешь в холодных слезах,
Наблюдая с годами отличия, -
это так непривычно.

Нет ни любви, ни тоски, ни жалости -
равнодушие тенью осело в груди.
Нам ars amandi - наивные шалости, -
если посмеешь, суди.

Приносящий вино не утешит -
приносящий вино отпоет.
В мутном зареве - ангельский скрежет
и последний, прощальный полет.

За минувшими днями - закат.
Отражения в новом обличии.
На столе одинокий мускат
напоминает о твоём безразличии.

Утопаешь в холодных слезах,
Наблюдая с годами отличия, -
это так непривычно.