Расскажи, не торопись, как день прошёл?
Мир окутал нас бегущею строкой,
но только ты, и только я,
среди несносной легкости родного нам небытия.

Откуда ты?
Не знаю точно, но во всей вселенной
только ты.
Среди многоэтажной пустоты -
твои черты.
Коль мог сказать - не подобрал бы слов,
слова - пусты и лживы,
потому - я от тебя - просто без слов.

Я не знаю, как жил без тебя.
Кем я был, что ценил?
Я не знаю как жил без тебя, без тебя.

Под колоннадою из тысяч разных звёзд,
в надире сумрачном только она мелькнёт надеждой,
и скинет все свои одежды.

Пока хранит
на шее, - двух сердец слиянье, - красный сердолик,
я буду проживать любви святой нетленный миг
до той поры, как мы уйдем
единодушно.
А пока послушай,
мне так много рассказать тебе нужно.

Я не знаю, как жил
без тебя.
Кем я был, что ценил?
Я не знаю как жил
без тебя, без тебя.

Доктрины скоротечны.
Мы словно христианское течение
завинченных Нероновских времён.
И как измученные вечностью, -
весь род людской намеченной опять идёт тропой.
 
Это не сон, это истоки мироздания.
Нам знания - на сотни лет, - но толку - применения им нет.
И след от жизни лишь один - звезда на эполете.
Мы все в ответе
за оргии Тиберийского времени на острове Капри.
 
Доктрины скоротечны.
И черти лезут к господу в чертог.
Отчёт-доклад на стол царю от подопечных,
мол, мы способны сечь их долго, и не счесть папье-маше,
которым мы трясём как бомбой перед атташе.
 
Нам бы лишь в мраке ариадны нить нащупать,
и щуплый сын христов ключом врата небес нам тихо отворит,
но розги хлещут по устам; бычок забит -
то всепростительный гамбит
Тиберийского времени на острове Капри.