[Духанский] 

Семь звёзд в деснице вседержителя, печать седьмая вскрыта.
Ко кресту ниц пав, мы молим небожителя. Но круг
войны и смерти, мора вереница,
обвили сердце страхом, отпечатавшись на лицах.

И мы стремглав несёмся к дню последнему,
в зубах зажав молву ветхозаветную.
И все пути как встарь поныне неисповедимы.
Мы все начали за здравие, а кончим позже вирой.

Судьи намеченное сито извергнет зло доселе неизвестное
живущему. В тумане антрацита
небесный шёлк, девятый вал, мятущийся
пожар, пламя горящее под ногами идущего.

Перстом закона писано, что окончание
наступит без раскатов грома в огорошенном молчании,
а в печали и отчаянии, предсмертным всхлипом
озарив конца времён нелепую картину.

И хора ангельского дикий свистопляст, да перепляс
всех страждущих в огне горящих близ стен Трои
обречён стенать так ярко, что ни гром, ни лязг
оружия, ни божий голос не прервёт кортеж колонны.

И пламя всё испепелит,
и всё живое растворится в мёртвом. Ты встречай нас, неолит!
Пущай горит всё, - бог простит.
И пламя преданных суду сердец любовь навеки освятит.

Разреши мне в пламени согреться, и наполни лаской это место.
В путах иноверца, запертая дверца, — такое каменное сердце.

[ЗЛО ПОЖАЛОВАТЬ]

Наши лица смотрят в пол – мы не видим ничего.
Безнадёги горький ком нам обжигает пищевод.
Коли всё обречено – горе, боль и бич иной, –
Биополе – в печь, и помни: лечит только лишь огонь!

Каждому своё! Скажи, как себя забыть?
Мой событий горизонт давно в тучах грозовых.
Давай канем в никуда? Решайся поскорей!
Судьба каждого из нас в конце – самовозгореть!

Холодом повеет, и потянется рука в рукав.
В ком нет отоплений, не спасёт того никак backup.
Весь мир наземь небесами навзничь упадёт без сил!
Если сам вдруг замерзаю, бери спички и бензин.

Разреши мне в пламени согреться, и наполни лаской это место.
В путах иноверца, запертая дверца, — такое каменное сердце.