Тебе смешно, разрушая границы.
Тебе смешно, продавая себя.
Тебе смешно, поджигая страницы.
Тебе смешно, а стране пиздец.

Выползая из разрушенных повальных домов,
Устремив свой взор на дырявую торбу,
Поростаем ликом древнего ропота слов,
Фатально непостижные да никому.

Выползая с перевешенных костлявых гробов,
Устремляем свой взор на кислотное небо,
Поростая ликом древнего топота строф,
Убиваем внутри лишь себя.

Тебе смешно - Адрамелеховы плахи.
Тебе смешно, поростая свинцом.
Тебе смешно - Синаххериб встал на троне.
Тебе смешно, а стране...

Выползая из разрушенных повальных домов,
Устремив свой взор на дырявую торбу,
Поростаем ликом древнего ропота слов,
Фатально непостижные да никому.

Выползая с перевешенных костлявых гробов,
Устремляем свой взор на кислотное небо,
Поростая ликом древнего топота строф,
Убиваем внутри лишь себя.

Красные знамёна развивают ветер.
Лозунги свободы двигают полки.
Полчища крестьян оградили крепость,
Тушею забив свои бесчисленные дни.

Мирные окопы осыпают градом.
Досыта накормит видный патронташ.
Солнце закатилось, спрятавшись от смрада,
Траурные земли как видный антураж.

Революция!
Революция!
Революция
Странных идей, страшных затей...
Ооох!..

Порванные брюки, грязные шинели,
От чистоты блистает винтовка и снаряд.
Рваные остроги разделили земли,
Ликом озарив дрянной искусственный наряд.

Белые глазницы разоряют нищих,
Красные блистают на красочном одре,
Время пресеклось, да навзничь пал опричник,
Святые сошли на нет в разрушенной стране.

Революция!
Революция!
Революция
Странных идей, страшных затей... Ооох!..

Праведные дула смотрят мне в окно,
Наточенные колья ломят под ребро.
Изрезанные трупы проламывают дно.
Сердца избиты гарью, пропитаны дерьмом.

Белесые закаты деклассируют умы,
Терновые плакаты, разрушаются кресты.
Разграбленные села за новшества Христу.
Вновь стремимся к новому ветку:

Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый патронташ и немного похуизма.
Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый патронташ и немного похуизма.

Улицы под розгами кровавого дождя.
Шелест затуманил православные иконы.
Вместо лика Бога - отражение вождя,
Вместо лика солнца - черный яд.

Вставай, поднимайся, рабочий народ.
Поднимем знамена, и крикнем: "Вперед."
Рабочие партии - наш пароход,
Партия - наш рулевой!

Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый патронташ и немного похуизма.
Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый патронташ и немного похуизма.
Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый патронташ и немного похуизма.
Мешок кровавых пуль и зловещий автомат,
Забитый автомат, забитый автомат!

Логово в трясине, зимняя охота.
Люди погибают выстрелом ружья.
Ты окликнул траур - вмиг погряз в болоте.
Черствость здесь осыпана верностью дождя.

Ведь ценой, ведь ценой их смерти есть я.

Цепь огородила старые границы,
Вновь посеем новшество - вырастит говно.
Вновь разрушим старое, да построим снова.
Вновь ты будешь предан отголосками огня.

Ведь ценой, ведь ценой их смерти есть я.

Свет померк, боль в груди черепе.
Мир вокруг уплывает медленно.
Вижу я, ты ещё не веришь мне.
Я молчу, мне молчать велено.

Среди той чёрной бесконечности
Ты найдёшь свой покой праведный,
Только здесь и сейчас успеешь ты
Этот путь выбирать правильно.

«Я ведь мыслю и существую» -
Ты был уверен тогда, давно.
Извини, но ты умер. Ты просто умер.
Когда-то умер. Тогда, давно умер.

За чертой ты впадёшь в уныние,
Мертвецу незачем прятаться.
Можешь петь и кричать, что выживешь.
Жив иль мёртв – больше нет разницы.

Сколько же, сколько боли чувствовал.
Сколько же, сколько тоски было.
Преступить эту грань не трудно.
Но ты ещё просто не веришь мне.

«Я ведь мыслю и существую» -
Ты был уверен тогда, давно.
Извини, но ты умер. Ты просто умер.
Когда-то умер. Тогда, давно умер.

Веки Аиды окрашены
В звон тихой павшей листвы -
Кора их деревьев украшена
В празднества духа войны.

Твой мир опорочил все пашни на дамбе,
Твой мир не окрасит нас цветом луны.

Триумфаторы у аллеи слов - лишь предатели.

Ты как кораблик на блюдце
Форсируешь в талой воде.
А ночь столь невинна над этой водой.
И нужно лишь время, здесь нужно лишь время.

Твой мир недовольно стремится к огню,
Твой мир не окрасит и яда речных отделений зимы.

Триумфаторы у аллеи слов столь незрячие.
Триумфаторы у аллеи лжи столь обманчивы.

Сборочные пункты обдали валом пуль.
Вспыхнула вражда Помпея и владыки.
Смутные года омыли мой порог,
Засеяли полями и вырастили кнут.

Владеющие миром осели по штабам,
Здесь мирный уголок не правящей элиты.
Засор людей в борьбе за классы и народ
Оставил красный след сей времени обитель.

На стык сопротивления взвалили справедливость.
Настанет крах империи, диктатора казнить.

От вражьего смятения темнеет мир в глазах,
Да пламенный прорыв совместно по гробам,
Мне алые рассветы клинком путь освещают,
Вскипает в жилах кровь, венчая труд атак.

На стык повиновения взвалили честь и гордость.
Настанет час расплаты, скончается семья.

Слышишь звон тревожной песни
Дышит ядом в поднебесье
Русских рек, златых поместий
Обречённых пасть без чести?
Сладких выкриков полесья
Гордо вздумали отречься,
Но парад глухих известий
Канет в никуда.

Трепет дней умоет руки,
Помолчит, взмахнёт на небо.
Серый плачь лихих тревожно
Мне согреет рот.

Плачь и страх твоих гонений,
Жалость к люду впредь бездарно,
Ровно к тропам ожиданий
Путь ведёт солдат.

На стык бездумных от природы
Накрыли голод чуждых фраз.

Слышишь звон тревожной песни
Дышит ядом в поднебесье
Русских рек, златых поместий
Обречённых пасть без чести?
Сладких выкриков полесья
Гордо вздумали отречься,
Но парад глухих известий
Канет в никуда.
Годы тлеют как окурки!
Годы тлеют как окурки!
В честь любви стреляй им в спины!
В честь любви дави буржуя!
Процветай и бей ублюдка!
Кортиком к груди!
Веселее как не знаю,
Веселей нельзя.

Остаток дня забит в окно.
Трепещут раны всё былые,
Что шёпотом из слитных слов
Кричат во мне: "Мы все живые!"

Лежу, сразившись за себя.
Всё кончено, страдания легки.
Это обычно для меня.
Бездонный промысел в ночи.

Я очень болен, вечно пьян,
И сон тревожит без остатка,
Что больше нет со мной тебя
На склоне пятого десятка.

И столь далек я от огня,
Где нет понятия тоски.
Что ж, столь обычно для меня...
Бездонный промысел в ночи.

Куда бы не метнулся беглый взгляд,
Куда бы не метнулся крик...
Здесь правый дикий виноград,
Здесь взгляд иных гербов кипит.

А может это просто бред.
Хочу кричать, а мозг: "Молчи!"
Лишь тихо шепчет на душе
Бездонный промысел в ночи.

Столь безмятежны все мечты...
А может на хуй и в пизду?
Азартно словом себя вскрыл.
Быть может на хуй и в пизду?
И все, что вскрыто я раскрыл.
Тогда уж точно всё в пизду.

Я словно путник без огня.
Попробовал сварганить стих
Без ложных стонов на ножах.
Как смогут строки принести
За пазухой Христа в глубины?
Ведь, сука, гложет на душе
Пиздец всей жизненной пучины.

Я видел горящие лица на фронте,
С Котлинским восставших из тьмы.
Брусилов вёл нас через ад на Востоке,
Из тел воздвигая холмы.

Я видел убитых войною поэтов,
Макензена вражий прорыв.
Восьмую германскую били ответно,
С Самсоновым гнали в отрыв.

Я знал, час расплаты на стыке страны!
И всё, что я слышал - усталость войны!

Усталость войны!

Я видел Галицию в русской стрельбе,
Побитых под Львовом войска.
С десятой имперской дышали на миг,
Ожидая приказ для броска.

Я слышал горящую мнимую плоть,
Опавшую словно листва.
Под Вислой стирали австрийскую кровь,
Застывшую на устах.

Я видел палящее время в огне.
Я знал, что навечно застыла на мне

Усталость войны!

Мне страшно порушить,
Мне страшно забыть,
Мне страшно откинуть,
Мне страшно здесь быть,
Мне страшно в окопе,
Мне страшно извне,
Мне страшно подумать,
Что мой мир есть плен.

Была причина верить,
Но рухнул храм в гранит.
За тенью спят три двери,
Но мир уже не спит.

В момент взыграла музыка,
Слетела с ветви хмель,
За злобой - гроз мгновения
В сплетении петель.

Была причина верить,
Но вспыхнула роса,
И пламя словно трепет
В обугленных сердцах.

Пока играла музыка,
Пока творец бродил
По городу из золота,
Когда он был один.

Но кончились причины,
Закончились слова,
Отсеяли безвинных,
Посеяли года.

Впредь не играет музыка,
Впредь не играет музыка,
Впредь я забыл о музыке,
Впредь мир во мне погиб,
Впредь я совсем погиб,
Впредь я совсем...

Гнойные пули сквозят моё время.
Гнойные раны застыли на теле.
Гнойные мысли пробили все стены.
Гнойные люди откинули тени.

Война!
Война!
Война!
Война!

Гнойные тропы забили темя.
Гнойные фазы закрыли двери.
Гнойные сердцем продели петлю.
Гнойные властью прокинули... Аааа!

Война!
Война!
Война!
Война!
Война!
Война!
Война!
Война!